Всякий раз, когда мне нужно идти в полицию за очередным внж (прим.ред. – вид на жительство), я ужасно нервничаю.
Буквально теряю способность ясно мыслить.
И ничем иным, как помутнением рассудка, я не могу объяснить свое вчерашнее решение сначала забежать на рынок за карасями, а уже потом ехать в полицию.

Караси были великолепны: живенькие, толстенькие, с блестящей серебристой чешуей. Я попросила продавца, колоритного цыгана с золотыми зубами и шапкой седых кудрей, взвесить мне три кило рыбок и понадежнее их упаковать.

Положив крепко завязанный пакет с карасями в любимую холщовую эко-сумку, я отправилась за своим внж.

Я не сомневалась, что вынутые из воды караси быстро отправятся в рыбий рай, но эти бедолаги решили так просто не сдаваться.

В полицию я прибыла с насквозь промокшей, вздымающейся буграми сумкой, из которой раздавались шлепки, шебуршание и запах пруда. Стараясь не обращать внимания на прикованные ко мне взгляды окружающих, я привалилась к одной из колонн в центра зала и стала ждать своей очереди.

Несчастные караси никак не хотели умирать. Я сто раз пообещала себе никогда больше не покупать живую рыбу.
Лежащая на полу сумка продолжала ходить ходуном, вызывая все больше интереса посетителей.

И тут ко мне пришла шикарная мысль: наверное, карасям очень тесно в туго завязанном пакете, поэтому просто надо его развязать.

Сказано – сделано!
Караси действительно быстро угомонились. Правда, под сумкой сразу же стала разливаться лужа, но это уже были мелочи.

И на пахнущей свежей рыбкой луже все бы и закончилось, если бы не внезапно выскочивший из-за колонны полицейский, мчащийся куда-то с кучей бумаг. Он никак не ожидал, что за колонной его ждет карасевая мина.

Сумка, поддетая его решительной ногой, отлетела на несколько метров и три десятка карасей покрыли собой полицию.

Вокруг стало так тихо, что было слышно как кровь заполняет капилляры на моем лице.

Надо отдать должное полицейскому: он практически не матерился.

Сунув мне свои бумаги, он принялся собирать карасей, которые вдруг снова ожили и начали расползаться по всему залу.

Отловив-таки всех беглецов, он завязал пакет на шесть узлов и вручил мне его с назиданием впредь быть более аккуратной при перемещении по городу с питомцами.

Я пробормотала, что если мне дадут швабру, то я не только уберу следы инцидента, но и вымою полы во всем здании.

Добрый сербский полицейский молча посмотрел на меня, как на совсем слабоумную, и понесся по своим прерванным делам.

В последний раз мне было так стыдно, когда несколько лет назад я надела джинсы, не вынув из них колготки, и так пошла в магазин. Торчащий из штанины колготочный хвост волочился за мной до конца улицы, пока не зацепился за чертополох.

Когда наконец-то подошла моя очередь за долгожданным внж, я оставила сумку с карасями у входа в кабинет в надежде, что ее кто-нибудь украдет и мне не придется снова ехать с ней через весь город.

Но оказалось, что в здании полиции люди крадут неохотно, поэтому притихшая сумка спокойно дождалась моего возвращения.

Дабы не искушать судьбу, я вызвала такси и домой добралась уже без приключений.

Главное, столько времени ела себе спокойно замороженную рыбу и горя не знала. А тут, блин, свежих карасиков захотелось, видите ли.
Svetlana Kotelkova