У каждой хозяйки свои блюда, которые она регулярно готовит, но не ест.
Вот, например, овсяная каша.
Варится минуты три, стоит в холодильнике нетронутой пять дней, на ночь шестого воровато выкидывается.
Утро седьмого дня застаёт такую хозяйку (бегает глазами) у плиты, добавляющей в закипающее молоко очередную порцию геркулесовых хлопьев.

Войну овсянке я проиграла.
Провалила также все попытки игнорировать в продуктовом бакалейный и молочный отделы.

Умение более-менее соображать обычно возвращается на выходе из магазина. Если вообще возвращается.

Мысль хотя бы не доносить продукты до дома, а оставлять где-нибудь на видном месте для ценителей овсянки я упорно игнорирую.

Лелею надежду, что в этот раз уж точно всё у меня с ней сложится. Далее пять дней с мастерством опытного сапёра обхожу кастрюлю с кашей всякий раз, когда открываю холодильник.
На шестой выкидываю.
На седьмой начинаю всё сначала.

Обожаю рассматривать картинки с красиво сервированной едой. Идеально прожаренный стейк, соус – густой, кремовый, изморозь морской соли, крупно измолотый чёрный перец горошком.
Ломоть подсушенного в тостере хлеба.
Бокал правильного красного.
И овощи аль денте.

Ах да, овощи аль денте.
Всего-то надо разделить на соцветия овощи, выковырять у кого есть семена.
Варить несколько минут в кипятке, откинуть на дуршлаг, облить ледяной водой или посыпать кубиками льда.
Подавать, полив оливковым маслом и украсив свежей веточкой розмарина.
Лучше всего в этом блюде у меня получается свежая веточка розмарина.

Овощи же ведут себя по-разному: то за строго зафиксированные минуты разварятся в хлам, то сохранят эффект грядки. Хоть землёй посыпай и на рынке продавай, выдавая за свежие.
Потому участь овощей аль денте в моём исполнении всегда одинакова – приготовил, выкинул в мусорку и лёг с горя спать.

Ну и третье, самое любимое и нудное в приготовлении – овощной бульон.
Тщательно вымыть все коренья, разрезать вдоль пополам, подрумянить вместе с четвертушками репчатого лука и половинкой чесночной головки на сковороде для стейка.
Залить холодной водой, добавить лавровый лист, перец, варить до готовности моркови.
Процедить, овощи выкинуть.
Посолить.
Использовать для приготовления других блюд.

Ни разу не использовала.
Даже когда собиралась. Даже когда клялась себе, что в этот раз уж точно. Тщетно.

В решающую минуту чертёнок, сидящий на левом плече, принимается нудеть в ухо: «Кто это видел, чтобы аджапсандал готовили на овощном бульоне? А толму тем более».

Ну и. Опять же родные.
Не дадут расслабиться. Заглянешь в личку – а там всевидящим оком Саурона торчит сообщение от мамы о пользе настойки на куркуме. Ослушаться мать, сорок пять лет проработавшую учительницей – будто совершить двойное убийство.
Потому, оказавшись возле полок с приправами, внушаешь себе – раз уж обещала, бери. Но только одну пачку. Всё равно страшно полезную настойку готовить не будешь!
И тянешься за этой одной-единственной пачкой.

А дальше случается провал. Вынырнул – тебе уже десятую пачку пробивают. Не знаете куда девать полкило куркумы? Вот и я не знаю. Вынесу ночью на помойку, вернусь, поставлю греться молоко.

Седьмой день, пора варить овсянку.
Narine Abgaryan

Олег Батлук: – У меня, как у хозяйки, тоже есть такое блюдо. Это яичница. Я ее регулярно готовлю, но не ем. И никто не ест. Ее невозможно есть. Я так экспрессивно разбиваю яйца, что часть скорлупы обязательно оказывается на сковороде. Темпераментный повар — горе в семье.

Наталья Давидович: – Вот я так же с упорством ̶и̶д̶и̶о̶т̶а̶, заслуживающим лучшего применения, сливаю в баночку сок с вишни, которая в этом самом собственном соку. Вишню, значит, в пирог, а сок в баночку «на желе», когда к нему будет докуплена сметана в нужном количестве и вообще руки дойдут.И начинает эта баночка слоняться по холодильнику, с полки на полку, из авангарда в арьергард, пока руки не дойдут до нового пирога и ей на смену не придет очередная баночка с соком. Свято место пусто не бывает…